Есть повод рассказать одну историю. Лет 5 назад одна заочно знакомая писательница удочерила девочку 6 лет. Решение было принято спонтанно — девочку в аварийном режиме спасали от родной семьи. Ее нашли в не по сезону легкой одежде на улице, и вот спустя пару дней она уже сидела в машине и вместе с новыми родителями направлялась в новый дом.

В новом доме было не просто. Ребенок старался украдкой оторвать полбуханки хлеба, намазать его маслом и густо залить вареньем, чтобы торопливо съесть в местечке поукромнее. При виде ножа — когда взрослые принимались готовить, крошить салат и резать сыр — девочка каждый раз вздрагивала, дергалась и пряталась.

Очевидно, за свои шесть лет ей довелось увидеть многое. Она плохо выговаривала слова и не могла ответить на простые вопросы. Увидев новую маму в нарядной выглаженной одежде, девочка поинтересовалась: «И что, на блядки собираешься?»

Но время шло. И по вечерам они уже втроем отправлялись смотреть закаты и на пролетающие самолеты. И девочка вместо непонятного «вырапорт» выговорила совершенно отчетливо: «Аэропорт»! А когда ребенку дали краски, она нарисовала чудесную рыбу.

Новая мама делилась: «в первые несколько дней Бабшура называла нас по именам. И когда мы еще были Ророй и Пашей, Бабшура иногда добавляла перед нашими именами «тётя» или «дядя». А мы были против тёть и дядь, потому что это ужасно. И вот однажды Бабшура, обращаясь ко мне, запуталась в префиксах.

— Тё..! Ой. Дя..! Ой. Ба...

— Нормально, — говорю, — Баба Лора — это прекрасно.

— Ха-ха-ха, — сказала Бабшура, — Баброра! Смешно.

— Давай я буду Баблора, а ты Бабшура?

— Давай, — согласилась Бабшура.

— Давай.

И было у них еще много хорошего. За лето девочка освоила чтение и к осени ее записали в первый класс. На этом с историей можно и закруглиться, вспомнив толстовское «все счастливые семьи счастливы одинаково».

Но истории бывают разными. Совсем другая произошла у нас, в подмосковных Озерах. В силу своих, поистине чудовищных обстоятельств, о которых по мере выявления новых фактов, уже писали «Озёры-Инфо», она стала известна и за пределами нашего города.



Озерский случай, увы, не уникальный: ситуация с детдомовсими и приемными детьми годами по-прежнему остается сложной и годами нерешаемой. А наша страна, как никакая другая, «богата» брошенными человечками. Здоровыми, и не очень. И только если видеофайлы или другая информация об их непростой жизни как-то просачиваются в Сеть, общественность замечает эти тысячи без вины виноватых узников.

Какое-то время люди кипят, но после этого кипения по-прежнему остаются открытыми вопросы о работе опеки, соцзащиты и других, прости господи, государственных институтов.

После случая с утонувшими детьми на Сямозере тысячи неравнодушных граждан потребовали отставки омбудсмена Павла Астахова. Который симпатичен, нездешне смугл, но при этом, очевидно, находится не только вне своих прямых обязанностей и компетенций, но и вообще за гранью общечеловеческих понятий. И вот, когда после скандала загорелый чиновник ушел в отпуск, государственные СМИ спешат сообщить, что «100 000 детей» высказались в поддержку Астахова и требуют его возвращения к прежней должности.

Не хочется даже гадать, какой административный ресурс включат озёрские чиновники и соцработники, которые доверили этим «родителям» девочку. Не хочется обсуждать и самих «родителей», ставшие вдруг уважаемыми бизнесменами, а ранее пытались сделать себе карьеру общественников в Общественной палате Озёрского района.

В этом смысле работники озёрской администрации, Думы, представители полиции и общественные деятели часто дают повод для самых грустных размышлений. Но как бы ни было грустно и отвратительно думать на эти темы, надо признать, что между представителями паноптикума и маленькими девочками должен быть выстроен плотный заслон. Они никогда не должны встречаться.

И, наконец, о нашей девочке, о Веронике Черниковой. На фотографии, которая благодаря «Лизе Алерт» была распространена в соцсетях в выходные и по всему городу и не только нашему, можно было увидеть этого несчастного ребенка. Хотя нет, не так. Несчастный – это тот, который знает, что такое счастье, но вот оно закончилось и он теперь несчастен. Ребенок в детском сарафане выглядел иначе. Он был никакой. Словно хуже уже не будет. От этих детских затравленных взглядов и социального ада нашей жизни взрослые как-то научились спасаться. Безразличием, срочными делами и «своих детей кормить надо»... И, похоже, маленьким девочкам при таком раскладе рассчитывать особо не на что.

Иван ЖУРАВЛЕВ,
редактор «Озёры-Инфо»